Четыре сезона [litres] - Стивен Кинг

– Поглядеть бы тебе в тот момент на свою физиономию, дружище! – Он остановился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. – Зрелище на миллион долларов, ей-богу!

– Зараза, вот ты кто! Признайся, ведь ты знал, что он заряжен?! Из-за тебя я теперь влип: эта сучка Таппер наверняка меня узнала.

– Глупости, она подумала, что это всего лишь хлопушка. К тому же ты отлично знаешь, что она не видит дальше собственного носа. Воображает, что очки испортят ее миленькую мордашку. Ха, будто такую харю можно чем-то еще испортить!

Крис согнулся пополам от нового взрыва хохота.

– Да наплевать мне на ее харю! Учти, Крис, это тебе даром не пройдет.

– Да ладно, Горди, успокойся. – Он обнял меня за плечи. – Я и понятия не имел, что он заряжен, честное слово! Клянусь матушкой! Я взял его из папашиного стола, а он, прежде чем положить его туда, всегда вытаскивает обойму. На сей раз он, вероятно, был в тот момент слишком накачан.

– Ты правда не заряжал его?

– Конечно, нет.

– Клянись, что если ты мне врешь, то твоя мать будет гореть в аду. Ну, клянешься?

– Клянусь.

Перекрестившись, он трижды сплюнул через левое плечо. Физиономия у него при этом была такой честной и открытой, словно у мальчика, поющего в церковном хоре, но когда мы приблизились к дожидавшимся нас возле хижины Верну и Тедди, смех снова разобрал его. Он, конечно, рассказал им, как все было, и как только хохот стих, Тедди поинтересовался, а за каким, собственно, дьяволом ему понадобилось оружие.

– Да ни за каким, – ответил Крис. – А вдруг нам повстречается медведь или еще какое чудо-юдо? К тому же с пистолетом в лесу ночью как-то спокойнее.

Последний довод убедил нас. В отличие от Тедди Крис, самый крутой парень в нашей команде, мог не опасаться, что кто-то назовет его трусоватым.

– Ты не забыл поставить палатку у себя в поле? – поинтересовался Тедди у Верна.

– Не забыл и даже зажег внутри фонарик, чтобы все думали, что мы там.

– Вот молодец! – похлопал я Верна по плечу, и тот расплылся, довольный похвалой.

– Ну, тогда пошли, – сказал Тедди. – Пора: уже почти двенадцать.

Крис поднялся первым. Мы окружили его.

– Пойдем по полю Бимана до бензоколонки Сонни, затем мимо мебельного магазина и свалки выйдем к железнодорожным путям, а там от эстакады и до Харлоу недалеко, – сказал он.

– Как думаешь, это далеко? – спросил Тедди.

Крис пожал плечами:

– Миль двадцать по меньшей мере. Правда, Горди?

– Если не все тридцать.

– Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню, если, конечно, никто из нас не накладет в штаны.

– Тут нет засранцев, – поспешил заверить Тедди.

Мы с некоторым сомнением переглянулись.

– Мя-я-я-у, – мяукнул Верн.

Все грохнули от хохота.

– Ладно, ребята, пошли. – Крис вскинул на плечо свой рюкзак и зашагал впереди. Остальные последовали за ним.

10

Когда мы наконец прошли через поля Бимана и вскарабкались на насыпь эстакады, где Большое Южное шоссе пересекается с Западно-Мэнской автострадой, нам пришлось скинуть рубашки и обвязать их вокруг пояса. Пот лил с нас ручьями. С эстакады мы осмотрели окрестности, выбирая наиболее удобный путь.

До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня одного – дешевенький «Таймекс», полученный мной год назад в качестве премии за успешную торговлю лечебной мазью «Кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке). Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись, очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку плавились.

За нами, на склоне холма Касл-Вью, раскинулся наш городишко Касл-Рок. Чуть ниже протекала Касл-Ривер, возле которой трубы шерстоткацкой фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно Касл-Ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее.

Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис нетерпеливо нас поторопил:

– Пойдем же, мы теряем время.

Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль намертво въелась в носки и кеды. Верн что-то замурлыкал себе под нос, однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей. Фляжки догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним прикладывались.

– Наполним их на свалке: там есть кран, – сказал я. – Вода туда подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По крайней мере отец так говорил.

– Вот и отлично, – отозвался Крис, ставший общепризнанным вожаком нашей экспедиции. – К тому же пора сделать пятиминутный привал.

– А как насчет перекусить? – брякнул вдруг Тедди. – Держу пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не додумался…

Крис остановился.

– Вот дьявол! – стукнул он себя по лбу. – И я ничего не взял. А ты, Горди?

Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости.

– Ты как, Верн?

– Искренне сожалею, – ответил тот, – но и я пустой.

– Что ж, – вздохнул я, – давайте глянем, сколько у нас денег.

Расстелив рубаху на земле, я высыпал на нее свою мелочь – шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов.

– Два тридцать семь, – сосчитал я деньги. – Жить можно. В конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать.

– Кто пойдет? – спросил Верн.

– Решим, когда доберемся до свалки. Идем.

Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе, когда Крис закричал:

– Поезд идет!

И правда – звук приближавшегося поезда уже был слышен, но чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал.

– Парашютистам приготовиться к прыжку! – заорал Верн и тут же, головой вниз, покатился по насыпи. Игра в парашютистов была его второй манией, для чего он использовал любое место, подходящее для мягкого приземления: стог сена или вот эту поросшую жухлой травой насыпь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});